– Я думаю, что в жизни не видел никого красивее.
– Это потому, что в зале темно.
- И куда это ты собрался, весь такой напомаженный?
- Познакомился с девушкой. Дороти Шутт – медсестра. Мы с ней скоро поженимся.
- Поздравляю. А она в курсе?
- Иду её обрадовать.
Я хочу служить. У меня есть силы и знания чтобы стать санитаром. Я пойду в бой вместе со всеми, только они… будут забирать жизни, а я спасать.
Во что бы ты ни верил, какие планы бы не вынашивал, в твоей глупой голове, от них ничего не останется. И если по какой-то нелепой случайности ты вдруг выживешь, то не станешь благодарить за это Бога.
Как мне потом жить, если я не сохраню верность тому, во что свято верю?
- Когда начинаешь делать что-то даром, у тебя отрастают крылья. Не так ли, Майк?
- Что?
- Крылья. Ты превращаешься в фею.
Тебе незачем знать сколько времени. Мы вне времени.
Я изменюсь, когда все будут меньше всего этого ждать.
- Я сплю с парнями только за деньги.
- Я знаю.
- Два парня не могут любить друг друга.
- Да. Я не знаю... я думаю, что мог бы полюбить человека, даже если бы мне за это не платили. Я люблю тебя, и ты мне не платишь.
Когда я уходил из дома, горничная спросила, куда я собрался. Я сказал:
«Куда-нибудь. Зачем-нибудь. И приятного дня».
Он воссоединился со своим наследством.
Я благороден, как Геракл, но бойтесь моих инстинктов.
- Красивый дом. Ты здесь живёшь?
- Да.
- Я не виню тебя.
Я знаток дорог. Я изучал дороги на протяжении всей жизни. Эта дорога никогда не закончится. Должно быть она огибает весь мир.
Некоторые старики много спят перед смертью. Разве не глупо?
Я как деньги. Гуляю по рукам, как купюра, которой потерли лампу, джинн выскочил и громко заплакал. Во весь голос. Но слезы я оставляю себе. Вот что хуже всего.
Мы обязаны вести детей, чтобы они не оставались на обочине, чтобы они не становились ненужными.
Ненависть со временем утихает, обида проходит, злость угасает, а разочарование навсегда отдаляет людей друг от друга.
Меня видно, но внутри я пуст.
Я как деньги. Гуляю по рукам, как купюра, которой потерли лампу, джинн выскочил и громко заплакал. Во весь голос. Но слезы я оставляю себе. Вот что хуже всего.
Большинство людей страдает нехваткой самосознания. Запомни это, вступая во взрослую жизнь. Ты будешь встречать таких людей, сколько бы лет тебе ни было.
— Мисси, какие твои планы после школы, раз ты не собираешься в колледж?
— Не знаю.. позависать с парнем, моделью типа стать, всякое такое.. играть в группе с друзьями.
— У меня тут отчеты о твоих оценках за два месяца и знаешь что тут? Два-два-два, два-два. — Два-два.. да. — Это значит, что тебе все равно.
— Ну, вы гений. Я пойду?
— Ты узколобое, отвратительное создание. Хочешь правду? Во-первых. Ты не будешь играть в группе и моделью ты тоже не будешь, потому что у тебя нет амбиций. С твоими знаниями ты попадешь в восемьдесят процентов контингента который пашет за минимальную зарплату. И ты будешь так пахать до конца своей трудовой жизни пока тебя не заменит компьютер.
— Плевать.
— Во-вторых. Единственный твой талант — это позволять себя трахать. Твоя жизнь превратится в нескончаемый круговорот боли. И когда ты не сможешь больше терпеть... ни дня, ни часа — станет еще хуже. Намного хуже. Я каждый день прихожу на работу и смотрю как вы сами себя погружаете в дерьмо! Легко не о чем не думать. Но на то, чтобы что-нибудь хотеть нужна смелость! И характер! Но у тебя ничего этого нет! Пошла вон! Убирайся!
Ассимиляция – поглощать. Вездесущая ассимиляция – постоянно поглощать все вокруг. Как вы можете думать своей головой, если вам постоянно навязывают уже готовые мысли?
Двоемыслие. Кто знает? Это когда ты сознательно веришь в ложь, зная изъяны обеих точек зрения. Вот вам пример из повседневной жизни: ой, я должна быть красивой, чтобы быть счастливой. Мне нужна операция, чтобы стать красивой. Я должна быть стройной, знаменитой, модной. Современной молодежи говорят, что женщина – шлюха, просто вещь, которую можно трахать, избить, посрать на нее, застыдить. Это рыночный холокост.
Двадцать четыре часа в сутки, до конца наших дней, власть имущие трудятся изо всех сил, чтобы отупить нас до смерти. И чтобы нам защититься, чтобы сопротивляться ассимилированию этой тупости в наши умственные процессы, мы должны учиться читать, тем самым стимулируя способность мыслить самостоятельно, развивать наше сознание, наши собственные убеждения. Нам всем нужны эти навыки, чтобы защитить и сохранить наш разум. Наш разум.
Магнус — весь мой мир.
— Эмоции никогда не бывают лишь черными и белыми. Они скорее как симптомы. Ты не можешь вдохнуть, когда он входит в комнату. Твое сердце бьется сильнее, когда он проходит рядом. Кожа покрывается мурашками, когда он стоит так близко, что слышишь его дыхание. Я знаю, ты чувствуешь то же, что и я, Алек.
— Я пытался... забыть тебя. Но я не смог
— Ты зажгла хну ради меня. Ты не можешь зажечь хну ради другого.
— Ты кто такой??!
— Я её муж. Муж. Элиф отныне одна из Шадоглу!
Айше, мы уже не молоды, никто не знает, сколько нам осталось. Но я хочу видеть твою одежду в своем шкафу. Свою фамилию в твоем документе. Давай уже решим все. Пусть наши уставшие сердца получат то, что заслужили. Ты выйдешь за меня, моя Айше?
— Я в таком месте, что ни уйти невозможно, ни остаться. Это что-то между отказом и упорством. Между чёрным и белым. Я на краю того чтобы потерять, и перед дверью новой жизни. Если останусь – моя душа будет гореть, а если уйду – моя жизнь.
Я увидела в твоих глазах рай, но ты взял меня за руку и бросил в ад!
— Всего лишь один день... Дай мне 24 часа своей жизни. Я прошу лишь один день, Рейян. Только один день. Если через один день ты все ещё не захочешь, то Миран Асланбей сотрётся с лица земли. Больше ты не увидишь ни моего лица, ни голос не услышишь. Последний шанс, Рейян! Последний шанс, Рейян!
— Насколько далеко бы ты не ушла, я всегда буду находить тебя. Когда ты будешь падать, я буду тебя держать. Вот так, крепко-крепко.
— А если не удержишь? А если я упаду?
— Тогда я прыгну следом за тобой. Я тоже упаду вместе с тобой.
Жизнь женщины ничтожна.
Пища всего лишь утоляет голод. И не важно, простая она или изысканная.
Негоже вступать в схватку с волком, оставив тигра позади себя.
Древние говорили, что легче получить золото, чем обрести доверие. Не смотря на всё, что случилось, люди Юэ не отвергли меня. Оказывается, я счастливый человек.
— Долгие паузы добавляют весомости в речь.
— Тогда я самый весомый король.
— Как мне вас называть?
— Ваше величество, можно ещё сэром!
— Чересчур официально. Я предпочитаю имена.
— Мое имя Альберт Фредерик Артур Георг!
— Хмм… я буду называть Вас Бэрти!
— Я верю в то, что курение убивает.
— Мне сказали логопеды, что оно помогает.
— Значит, они идиоты.
— Но у них есть звание.
— Значит, они официальные идиоты.
— Моему мужу… требуется много выступать публично.
— Наверно, ему стоит сменить работу.
— Он не может.
— Рабский договор?
— Что-то вроде этого, да.
— Я хочу, чтобы он сидел в королевской ложе.
— Но ведь это место только для членов семьи!
— Поэтому я и хочу.
— Ты отлично справился с речью, правда, заикался на букве «П».
— Конечно, заикался, а то они бы подумали, что это был не я.
Когда меня везут по улице, и я вижу, как простой человек таращится на меня, то удивляюсь, как мало я знаю о его жизни, и как мало он знает о моей.
— У вас нет диплома!
— Зато есть знания! Я не завел сертификат — этому не учили тогда. Все мои знания — результат опыта, а война... дает хороший опыт.
Лучше быть скрытым гением, чем бесполезным идиотом.
Мой дух свободен. Если ты завидуешь, умри.
Люби меня меньше, но люби меня долго.
Я как тряпка – ничего не хочется делать...
1..45678..34- Почему я так беспокоюсь за тебя, а? Почему постоянно волнуюсь... если ты всегда в полном порядке.
- Джон Хён... Такие странные ощущения. Кажется, я болею. Ничем не хочу больше заниматься, не хочу больше поднимать штангу, постоянно сонная. Совсем вялая.
- Бок Чжу...
- Там сломалось внутри что-то. Что-то давит на сердце. Это всё так отвлекает и расстраивает меня. Что же мне делать?